ЧĂВАШ, название тюркского народа. Имя чуваш в русской летописи появляется первый раз в самом начале XVI в., а именно в одном из списков "Истории о Казанском царстве (Казанский леюписец)" чуваши упоминаются под 1502 годом (УЗ ЧНИИ XXVII, 121).
    Князь А.М.Курбский о походе русских войск на Казань в 1552 году писал: "Егдаж переплавишася Суру реку, тогда и Черемиса горная, а по их Чуваша зовомые, язык особливый, начаша встречати по пять сот и по тысяще их, аки бы радующеся цареву пришествию: понеже в их земле поставлен оный предреченный град на Свияге" (История о великом князе Московском. СПб., 1913. С. 18).
    О происхождении слова чăваш (t"ăvаš) (> рус. чуваш) споры до сих пор не утихают. Н.И.Золотницкий его возводил к слову йăваш, приводя его генетические соответствия из других тюркских языков со значением "тихий", "мирный", "смирный" (Зол. КС, 14). Читателя, интересующегося ими, отсылаю к Радл. Сл. III, 278, 290-291, 536, 572.
    М.Фасмер придерживается такого же взгляда: чуваш род. п. -а — назв. тюрк. народа, потомков волжск. булгар. Из чув. t"ăvаš "чуваш", которое связано с тур., аз. javaš, уйг. jabaš "мирный, спокойный". Непосредственным источником является тат. džyvaš "мирный, радушный", кирг. juvaš (Фасмер ЭСРЯ IV, 376).
    Теперь остановимся на марийском этнониме сувас/суас, который в разрешении происхождения слова чăваш сыграл рещаюшую роль.
    С тех пор как А.П.Ковалевскии ввел в научный оборот этноним суваз-чуваш (А.П.Ковалевскии. Книга Ахмеда ибн-Фадлана о его путешествии на Волгу в 921-922 гг., Харьков 1956, стр. 34-35), среди историков, языковедов и этнографов идет острая полемика. Одни поддерживают, другие, наоборот, начисто отрицают его положение. Резко отрицательно отнеслись к точке зрения А.П.Ковалевского и его последователей историки Р.Г.Фахрутдинов и Г.В.Юсупов.
    "Племя "суваз", - пишет, например, Р.Г.Фахрутдинов, — явная выдумка, рожденная потребностью найти предков чуваш... Натяжки некоторых чувашских исследователей (В.Д.Димитриев, В.Ф.Каховский и др.), пытающихся доказать трансформацию "сван" — "суваз" — "чуваш", основаны на простой лингвистической эквилибристике... Поэтому нет смысла ни в настоящем, ни в прошлом чувашском языке искать "сувазов" и превращать их в чуваши... В толковании истории вот этих вымышленных "булгаро-сувазов" отдельные авторы доходят до вымыслов" (Р.Г.Фахрутдинов. О степени заселенности булгарами территории современной Чувашской АССР. - Вопросы этногенеза тюркоязычных народов Среднего Поволжья. Казань 1971, стр. 197-198).
    Познакомившись с этим приговором, читатель просто скажет, что есть смысл разобраться в термине-этнониме суваз(с), но без раздражённого тона.
    Известный советский арабист и научный комментатор книги ибн-Фадлана А.П.Ковалевскии предлагал слово суван читать как суваз, считая, что в старой арабской гРафике, а именно в копии сочинения ибн-Фадлана, хранящегося в библиотеке при мечети Имама Ризы в Мешхеде в Иране, в Конце слов буква "нун" часто заменяет собою "зайн" и наоборот, так как "изгиб буквы "н" несколько более развернут и точка стоит над правым его краем, так что эта буква по своей форме приближается к "з" (А.П.Ковалевскии. Чуваши и булгары по данным Ахмеда ибн-Фадлана. - Ученые записки Чувашского научно-исследовательского института, вып. IX. Чебоксары 1954, стр. 12, 14; Приложение форм изображения конечных "нун" и "зайн" в VII-VIII вв., стр. 63).
    Может ли такое рассуждение арабиста послужить отправной точкой для дополнительных научных разысканий? Вполне, но Р.Г. Фахрутдинов в этом месте почему-то желает "оставить открытой лингвистическую сторону вопроса. Если историк В. Ф. Каховский допускает возможность существования этнонима в форме суваш или чуваш еще в булгарское время, то это, по Фахрутдинову, "не выдерживает никакой критики". Я здесь меньше всего думаю о надежности огульного опровержения, так как слово-этноним суваш сушествует в словаре В.В.Радлова: "кiрäк Суваш, кiрäк Чiрмiш, кipäк Ар, кiрäк нiдi кiшi булсын барысыда Алланын, мäндäлäрi iкäн "Будь это Чуваши, Черемисы, Вотяки или другие какие-либо народы, все они рабы Божiи" (Радл. Сл. II, 1354-1355).
    На лингвистических доказательствах звуковой трансформации сувас > чăваш остановимся ниже, до этого познакомимся с точкой зрения Г.В.Юсупова: "Вполне возможно, что древние марийцы, живя на правом берегу Камы, или, быть может, древнейшие тюрки края, поселившиеся задолго до булгар на правом берегу Камы..., назвали булгар термином "суас", т.е. зареченцами по их расположению на другой стороне Камы... Так, до 30-х годов казанцы все слободы за Казанкой называли "Заречье", возможно, что это шло издавна и русское "Заречье" могло быть калькой татарского или даже булгарского "йувачжуас"... По отношению к течению Волги чуваши делятся на верховые и низовые, а марийцы по отношению к сторонам Волги — на горные и луговые. Последние называют чуваш "суасла мари", т.е. "зареченские мари"... Это значит, что до отюречения языка предки чуваш были финнами, вероятно близкими мари, но отличались от луговых мари своим географическим, заречным, расположением. Не назвали бы их чуваш и термином "горная черемиса", если бы они некогда в какой-то мере не были марийцами" (Г. В. Юсупов. Булгаро-татарская эпиграфика и топонимика как источник исследования этногенеза казанских татар. - Вопросы этногенеза Среднего Поволжья, Казань 1971, стр. 220-221)
    Тут уж нет огульного опровержения существования самого этнонима сувас, делается лишь попытка доказать происхождение этнонима из объективных реалий — языковых и исторических.
    Прежде всего относигельно тат. юач, юась, йувач, жуас. Нет сомнения, что они представляют собою фонетические варианты др.-тюрк. juγač противоположный берег, заречье (ДТС, 277). Слово это состоит из ju- "мыть, стирать" (- чув. çу-) + аффикс -γač, образующий по преимуществу существительные со значением инструмента: qïsqač (< qïs- ~ чув. хĕс - "сжимать") "клещи" (~ чув. хĕс-кĕч), аčqаč (< аč - ~ чув. оç- ~ уç- "открывать") "ключ" (~ чув. уçкăч) и др. Еше раз подчеркнем, что приведенные выше татарские слова восходят к древнетюрк. juγač.
    Вот что еще очень важно при разрешении данного вопроса. Начальный тюрк. j в марийских заимствованиях остается без изменения. М.Рясянен, монографически описавший татарские заимствования в марийском языке, пришел к выводу, что "татарский начальный 3 в диалектах чередуется со звуком j и восходит к j, который в черемисском языке сохраняется вообще как i и лишь в диалектах, находящихся под сильным влиянием татарского языка, выступает как d"" (М. Räsänen, Diе tatarischen Lehnwörter im Tscheremissischen, Helsinki, 1923 (МSFOu L), стр. 11).
    Поэтому утверждение Г.В.Юсупова о том, что "жуас" в марийском произношении передается как "суас" фонетически не подтверждается.
    В то же время тюркский начальный j в чувашских словах, наиболее древних, соответствует палатальному ç (= ś): Др-тюрк. jaš "год (о возрасте)", тат. jaš, но чув. śоl ~ śul; др.-тюрк. jaz - "писать", тат. jaz, но чув. śïr и т.д. Вот этот начальный палатальный ś в составе чувашских заимствований в марийском языке систематически передается непалатальным s (в отдельных диалектах и палатальным ś): чув. śïlăх > мар. sulәк, но тат. jazăk > мар. jazәk "грех" (Два заимствования из двух источников), чув. śоrt ~ śurt > мар. surt, но тат. jort "дом", чув. śоха ~ śuxа > мар. soyа, но тат. jakа "ворот, воротник" и т.д.
    Уточним еще одно обстоятельство. Конечный др.-тюрк. č в чувашском языке соответствует также палатальному ś: др-тюрк. ăč- "открывать, отворять", тат. ăč, чув. оś ~ uś; др.-тюрк. sаč "волосы", тат. čäč, чув. śüś и т.д.
    Исходя из того, что тюркский начальный j и конечный č в чувашском соответствуют палатальному ś, а последний в марийском - непалатальному s, можно вывести последовательность соответствий: др.-тюрк. juγač, тат. juač ~ 3uas, чув. *śаś ~ *śuaś ~ *śuvaś, мар. suas ~ suβas.
    Первоначальная форма *śаś или *śuvaś впоследствии приняла форму t"šăvаš "чуваш" (Ашм. БЧ, 116), и этому нет никаких фонетических препятствии.
    Что касается доэтнического значения марииского слова suas или suβas, то можно допустить, что оно могло обозначать одно из булгарских племен, жившее в Закамье, так как др.-тюрк. juγač в самом деле обозначает "заречье".
    Волжские финно-угры - предки современных мари - граничили с сувасами или находились под их влиянием с самого появления последних на Волге. Что касается сувас в значении "татарин", то здесь нет ничего противоречивого.
    Со времени вторжения татаро-монгольских завоевателей в Восточную Европу (1224 г.) и до полного разрушения Булат-Тимуром (Тимур-Кутлуй в русских летописях) города Булгара и Булгарии в целом (1361 г.) прошло 137 лет. За это продолжительное время угнетения и насилия булгар охватили значительные миграционные потоки. Одна часть булгар ушла в северные районы, другая - сувасы - вынуждена была уступить территорию левобережья Волги более сильным завоевателям Золотой Орды - кыпчакам - и переселиться на правый берег, заняв свободные земли или потеснив частично финно-угорские племена на территории между Свиягой и Сурой (притоки Волги). Таким образом, предки современных марийцев, в булгарское время называвшие своих соседей сувас (> чув. t"šăvаš), и после отатаривания сувас-чуваш продолжали именовать их по-прежнему. Подобных "незаконностей" можно найти немало. Например, французский язык - совсем не язык франков, а галлороманцев, болгарский язык - язык не дунайских болгар, а славян.
    Теперь об этнониме суасламари ~ суасламары, который Г.В.Юсупов называет "зареченские мари". Надо помнить, что слова суасламари "чуваш", суасламари вäты "чувашка" бытуют лишь в языке горных мари, живущих со своими соседями -
    чувашами - не разделяемые какими-либо значительными реками и водами. МарГ. суасламары досл. "человек на сувасский лад, т.е. "человек на татарский лад". Луговые мари в пограничных с татарами районах называют последних суас "татарин". Луговые же мари, живущие по левобережью Волги, своих соседей чуваш с правого берега Волги называют куркмари "горный человек".
    Обратим внимание на этноним куркмари, состоящий из двух самостоятельных слов, котерые образуют термин-этноним путем простого словосложения: курк "гора" + мари "человек, муж, мужчина". В то же время этнонимы суасла мари > сасламар "чуваш", марламари > марламар "человек на марийский лад", т.е. "человек чувашского происхождения, ставший горномарийцем", образованы иначе, т.е. первый компонент снабжен суффиксом -ла, соответствующим по своей семантической нагрузке тат. -ча, -дай (-дэй), -лай (-лэй): чув. vï-răs-lа, мар. ruš-lа, но тат. urăs-čа "по-русски" и т.д.
    Итак, на основании совокупности приведенных предпосылок мы можем говорить об исторической преемственности мар. сувас {suvas) и чув. чăваш (t"šăvаš).
    См. СФУ 1974, № 2. С. 79-82.